правлении перед Верховным владыкой сказочного народа, чей трон возвышался в Скалистых горах Норвегии. Он обещал вернуться через неделю, но прошло уже три недели, а он все не возвращался. Мысли о нем терзали сердце прекрасной Хельги и делали ее слепой ко всей окружающей красоте. Напрасно белые птицы порхали вокруг ее головы, гладя ее щеки своими мягкими крыльями. Душа Хельги была погружена в печаль, а волшебная музыка с ее успокаивающей силой дремала в арфе. Наконец она встала.

— Ах! Я должна поступить так, муж мой; прости меня, прости! Но тревога убьет меня, если я не выйду посмотреть, не увижу ли тебя вдали.

Она вскочила и подошла к двери в скале. Птицы тревожно порхали вокруг нее, но она отмахнулась от них и коснулась стены, через которую вошла год назад. Скала, не смея отказать в повиновении своей госпоже, отворилась, и прекрасная Хельга ступила на бесплодную землю Исландии. Но, успевшая привыкнуть к теплому летнему воздуху, она вздрогнула, почувствовав ледяное дыхание своего старого дома, и торопливыми шагами подошла к краю скалы. Здесь она остановилась, повернула свое прекрасное лицо и взглянула на юго-восток.

Перед силой этого волшебного взгляда завеса расстояния исчезла. Ее взгляд пронзил исландские туманы, пролетел над восточными горами и поплыл по волнам Атлантики к крутому скалистому побережью Норвегии. Она видела таинственных обитателей гор и могущественного короля фэйри, восседающего на своем алмазном троне, несмотря на тысячи лет, продолжавшего оставаться незыблемым. Вокруг него стояли его подданные в своей неувядающей молодости и красоте, склонившись в почтительном поклоне. Но благородной фигуры ее мужа среди них не было; она не могла встретиться взглядом с его глубокими синими глазами, хотя с тревогой вглядывалась в каждое лицо. Наконец она печально отвела взгляд и повернулась, чтобы вернуться в ставшее для нее одиноким королевство.

Но когда она завернула за угол скалы, то увидела высокую мужскую фигуру, стоявшую на том самом месте, откуда она когда-то наблюдала за своим отцом и Олаффсоном, когда они скакали по лавовым полям. С радостным криком она побежала к нему. Неужели ее муж был так близко, в то время как она думала, что он далеко? Но мужчина, услышав ее легкие шаги, повернул голову, и она увидела не молодую красоту мужа, но измученное заботами лицо давно забытого отца.

— Хельга, Хельга! — услышала она со странным трепетом. — Дитя мое, ты все еще жива, ты все еще на земле? — И он протянул к ней руки, и прижал ее к своей груди, а его горячие слезы упали ей на лоб.

Давно смолкшие аккорды теперь громко звучали в сердце Хельги, память пробудилась, а арфы короля фэйри не было рядом, чтобы снова усыпить ее.

— Мой дорогой, добрый отец, — сказала она, думая теперь только о нем, — не плачь. Твоя Хельга жива и счастлива; но как ты постарел и как поседел!

— Да, Хельга, я потерял мое единственное дитя, но теперь, когда я нашел тебя, моя энергия снова вернется ко мне. Идем же скорее домой, дочь моя. Как обрадуется Олаффсон!

При этих словах сердце Хельги дрогнуло.

— Мой дорогой, дорогой отец, — сказала она, нежно поглаживая его морщинистые щеки, — я не могу пойти с тобой; теперь я принадлежу другому миру.

И она рассказала своему изумленному отцу все, что произошло с ней с того самого часа, когда она прощалась с ним на краю лавового поля.

— Я дала слово, — заключила она, — и как ни трудно мне не пойти с тобой, я не смею, не смею.

— Увы, дитя мое, бедное несчастное дитя! — печально сказал отец. — В чьи руки ты попала?

— В самые лучшие и нежные, отец мой, — успокаивающе сказала Хельга. — Если бы мой муж был дома, ты мог бы увидеть его, но я покажу тебе мое королевство, чтобы ты успокоился.

Она взяла отца за руку и повела его к скале, которая скрывала вход в волшебную страну. Она коснулась ее, но дверь оставалась закрытой; снова и снова она проводила рукой по твердому камню, но он не двигался.

Сердце Хельги колотилось так, словно было готово вот-вот разорваться, и она опустилась на землю, с горькими слезами умоляя впустить ее в ее царство; но все было тихо, мертво и неподвижно.

Бедная Хельга! Сама того не зная, она нарушила законы фэйри, рассказав смертному о тайнах мира духов, и теперь его врата были заперты перед ней. Теперь она с горьким сожалением вспомнила прощальный наказ мужа — не возвращаться во внешний мир, на который она уже не имела права. «Скоро, — подумала она, — исполнится и другая страшная угроза», — и без сознания упала в объятия отца.

Он обрадовался, увидев, что волшебное королевство закрылось для его дочери, и с облегченным сердцем понес драгоценную ношу обратно в дом ее детства.

* * *

После долгих дней и часов темноты, юная сила Хельги восторжествовала, и она открыла глаза в полном сознании. Ее первый взгляд упал на отца, сидевшего у ее постели.

— Ты здесь, мой дорогой отец? Значит, моя встреча с тобой не была сном? Но теперь позволь мне встать и пойти к моему мужу; он, должно быть, уже давно вернулся домой, и поверит мне, когда я скажу ему, что не собиралась покидать его.

— Дитя мое, оглянись вокруг, — успокаивающе сказал отец. — Пусть эти болезненные фантазии умрут. Видишь, ты там, где была всегда, — дома, со своим старым отцом. За время своей долгой болезни ты бредила о сказочном короле и его королевстве, о своем браке с ним и своих обещаниях. Но это были только фантазии, моя Хельга, такие, какие часто вызывает лихорадка.

Хельга с изумлением смотрела на него.

— Это невозможно, — сказала она наконец дрожащим голосом. — Принеси мою одежду и взгляни, найдутся ли в Исландии такие великолепные наряды.

— Великолепные наряды? — повторил ее отец как бы с удивлением. Затем он встал и принес платье Хельги, которое она всегда носила.

Хельга с сомнением посмотрела на него, потом провела рукой по лбу, посмотрела на отца и тихо сказала:

— Но возможно ли, чтобы все случившееся со мною мне только привиделось?

— Конечно, дитя мое, так всегда бывает во время лихорадки. Когда я несколько недель назад отправился на побережье и взял тебя с собой до лавового поля, ты, должно быть, забралась на скалу, чтобы как можно дольше видеть нас, и заснула там. Холодный горный туман скрыл тебя и не давал проснуться. Когда твоя кузина решила, что ты задерживаешься слишком долго, она отправилась со слугами искать тебя; они нашли тебя